Фарма не замедляется
Охлаждение рынка труда во многом связано со стремлением компаний оптимизировать расходы в связи со сложившейся ситуаций и пессимизмом, который испытывают многие, глядя в будущее.
На этом фоне одним из инструментов становится четырехдневная рабочая неделя, которая позволяет сократить фонд оплаты труда, сохранив коллектив. Так, в 2025 году на этот режим временно переводили сотрудников компаний «АвтоВАЗ», «ГАЗ», «Ростсельмаш», производителя стройматериалов «Цемрос». В рознице и сервисе четырехдневка также применяется точечно — как ответ на падение потребительского спроса. Эксперты видят потенциал для ее внедрения в первую очередь в «офисных» функциях: у бухгалтеров, маркетологов, IT-специалистов и back office — там, где возможно гибко перераспределить нагрузку.
В фармацевтической отрасли эта повестка звучит иначе и встречает скепсис.
«С точки зрения российской фармы, я не видела в профессиональных сообществах действительно серьезного обсуждения этой темы. Многие считают, что для фармы это не совсем профильная история, — прокомментировала тему генеральный директор Pharma&Medical Recruitment Наталия Каширина. — Насколько я знаю, только одна польская компания говорила в СМИ о том, что теоретически может перейти на четырехдневку в 2026 году».
Руководитель практики «Медицина и фармацевтика» консалтинговой компании Ward Howell Мария Темлякова добавила, что подобная инициатива вряд ли затронет фарминдустрию, как ее фронт-офис, так и бэк-офис. Более того, если говорить о фармпроизводстве, нагрузка здесь выросла. «Производства стали работать интенсивнее, смен стало больше. Даже те игроки, которые исторически были против дополнительных ночных смен, вынужденно вводили их», — отметила эксперт.
Стратегическая настороженность
Волна заморозок найма, прокатившаяся в 2022 году по российским офисам международных фармкомпаний, осталась в прошлом. Сегодня, по словам эксперта, около 40% рынка планируют расширение команд и практически у 100% есть бюджет на реплейсмент.
Мария Темлякова напомнила, что оттепель наступила относительно быстро. При этом она констатировала, что часть позиций так и не вернулась. В первую очередь под оптимизацию попали функции, связанные с глобальной научно-исследовательской деятельностью. Речь о медицинских советниках, специалистах по регистрации препаратов, менеджерах по стратегии. Причина, по словам Темляковой, носила структурный характер: «У международных клиентов исчезла возможность инвестировать в исследования и разработку лекарственных средств в РФ. Соответственно, эти функции стали изживать себя».
Наталия Каширина также не видит истиной заморозки найма. Позиции на рынке открываются. Особенно много вакансий медицинских представителей. «Это говорит о том, что роль остается по-настоящему востребованной», — отметила Наталия Каширина.
Она акцентировала внимание и на новой реальности найма. «Согласование вакансий стало многоступенчатым, и сами процедуры занимают больше времени. Соискатели жалуются, что процесс растягивается… что позицию могут закрыть в любой момент на любом этапе собеседования».
Это создает нервозность среди кандидатов. «Действующие специалисты стали реже выходить на открытый рынок, — отмечает Каширина. — У них есть страх потерять работу, который перевешивает желание искать что-то лучшее. Они ценят стабильность и предсказуемость».
Оптимизация: кто в новой зоне риска?
Самая болезненная тенденция последних двух лет — волна оптимизаций, пришедшая в Россию вслед за глобальными процессами в штаб-квартирах. Мария Темлякова называет две ключевые причины: отсутствие сильного пайплайна новых препаратов и общий фокус на сокращение издержек во всем мире.
За последние годы глобальные оптимизационные программы в той или иной мере коснулась таких гигантов, как Novo Nordisk, GSK, MSD, Novartis, Eli Lilly, Pfizer, и многих других.